Проблемы правовой терминологии в сфере информационной безопасности
ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ В СФЕРЕ
ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Чтобы строить различные правоотношения в любой сфере жизнедеятельности и осуществлять их правовое регулирование, необходимо знать и быть уверенным в тех терминах, которые используются в нормативных правовых актах, особенно федерального уровня.
Одной из важнейших задач государства является обеспечение его безопасности. До недавних пор законодатель и правоприменители могли быть уверены в том, что такое «безопасность». В Законе РФ «О безопасности» [1], действовавшем до начала 2011 года, приводилась ставшая общеупотребляемой формула: безопасность – это состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. Под «жизненно важными интересами» предлагалось понимать совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства.
Исходя из этого, к основным объектам безопасности относились: личность (ее права и свободы), общество (его материальные и духовные ценности), государство (его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность). Одновременно с этим государство, организации и граждане относятся и к основным субъектам обеспечения безопасности [2]. Ими обеспечивается безопасность «жизненно важных интересов».
Однако, несмотря на то, что данное понятие было легальным и активно использовалось, но не утихали споры по его содержанию. Так, Гольтяпина И.Ю. полагает, что в основу дефиниции безопасности должен быть положен законный интерес, а не «жизненно важный», так как указанное словосочетание не несет конкретной смысловой нагрузки. Аналогичный вывод можно сделать в отношении формулировки «надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития». Как следствие, неопределенной становится и дефиниция безопасности, что недопустимо в исследуемой сфере деятельности [3]. Предполагается, что более грамотно с юридической точки зрения использовать термин «законный интерес» – потребность субъекта в осуществлении его прав и свобод. Что касается безопасности, то ее обеспечение - задача государства. Следовательно, использование термина «интерес» вместо «законного интереса» в определении безопасности недопустимо. И соответственно, категория безопасности должна определяться следующим образом — состояние защищенности законных интересов субъектов от внутренних и внешних угроз. В этом случае категория «законного интереса» будет выполнять функцию обобщения.
Однако на настоящий момент споры о понятии термина «безопасность» опять ушли в глубокую теорию, так как в новом Федеральном Законе «О безопасности» [4] вообще не раскрываются понятия, используемые в нем, что, на наш взгляд, является недопустимым. Поэтому предлагается внести изменения в данный Федеральный закон и определить безопасность следующим образом – это состояние защищенности законных интересов объектов от реальных и потенциальных угроз, а также это свойство, выражающееся в недопустимости нанесения вреда объекту (его интересам, структурным элементам, свойствам, порядку функционирования) вследствие проявления угроз.
Если дальше разбирать применение термина «безопасность» в различных сферах жизнедеятельности, то стоит говорить о Концепции национальной безопасности РФ 1997 года [5] (опять же действовавшей до недавнего времени), которая ввела и раскрыла понятие «национальная безопасность». Если в Законе 1992 года «О безопасности» шла речь только о жизненно важных интересах как совокупности потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства, то в Концепции национальной безопасности РФ было введено понятие национальных интересов. Этой же терминологии придерживается и новая Стратегия национальной безопасности до 2020 года [6]. Теперь под национальной безопасностью понимается состояние защищенности личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, которое позволяет обеспечить конституционные права, свободы, достойные качество и уровень жизни граждан, суверенитет, территориальную целостность и устойчивое развитие Российской Федерации, оборону и безопасность государства.
Национальные интересы зазвучали по-новому. В прежней Концепции они определялись как совокупности сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах. Но при использовании термина «сбалансированные интересы» не было разъяснено, кто устанавливает этот баланс и что это такое. Теперь национальные интересы Российской Федерации – совокупность внутренних и внешних потребностей государства в обеспечении защищенности и устойчивого развития личности, общества и государства.
Если строго следовать этому термину, то система обеспечения национальной безопасности должна выполнять функции по обеспечению защиты законных интересов субъектов от таких угроз, как национализм, политический и религиозный экстремизм, этносепаратизм, защиты права на определение и указание национальной принадлежности, пользование родным языком и т.д. А если обратиться к Конституции Российской Федерации, то в ней идет речь о многонациональном народе именно в этническом смысле, что подтверждается установлением принципа равноправия и самоопределения народов в Российской Федерации [3].
Поэтому отметим, что определение безопасности является основополагающим. Национальная безопасность – только составляющая общего понятия безопасности. Поэтому предлагается содержание Федерального закона «О безопасности» не сводить только к вопросам обеспечения национальной безопасности, а рассматривать безопасность и процесс ее обеспечения применительно к любой системе. При этом, не уменьшая значения обеспечения национальной безопасности, предлагается посвятить вопросам ее обеспечения отдельную главу в Федеральном законе «О безопасности».
Также стоит заметить, что в ФЗ «О безопасности», Концепции и Стратегии термин «национальная безопасность» отождествляется с термином «безопасность», что является недопустимым. В сущности, национальная безопасность - только составляющая общего понятия безопасности.
Поскольку информация является важным элементом жизнедеятельности общества, особенно в период построения информационного общества, отметим вопросы, связанные с обеспечением информационной безопасности Российской Федерации, которая является одной из составляющих национальной безопасности Российской Федерации и оказывает влияние на защищенность, в том числе и правовую, национальных интересов Российской Федерации в различных сферах жизнедеятельности общества и государства.
В настоящее время на уровне закона не сформулировано определение «информационной безопасности». Ранее действовал Федеральный закон «Об участии в международном информационном обмене» [7] (утратил силу в связи с принятием нового Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» [8]), в котором информационная безопасность определялась как состояние защищенности информационной среды общества, обеспечивающее ее формирование и развитие в интересах граждан, организаций, государства. Можно сказать, что информационная безопасность определялась посредством категории «интересы». Однако выделялся только один объект - общество с его интересами. Лопатин В.Н. считает, что данное определение не может быть принято, что связано как с размытостью и неточностью понятия информационной среды, так и в связи с несоответствием предмету национальной безопасности. Он считает, что это можно воспринимать как первый (не совсем удачный) опыт пограничного взаимодействия предметных областей информационной политики и политики национальной безопасности [2].
Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» [8], действующий в настоящее время, является базовым в информационной сфере, однако в нем законодатель говорит не об информационной безопасности (и не дает определения этого понятия), а о защите информации. А ученые уже давно отмечают, что смысл слова «защищать» отражает одну из важнейших функций безопасности, но не исчерпывает их и раскрытие понятия «безопасность» через термины «защита», «защищенность», «защитить» суживает ее смысл.
Поэтому на настоящее время единственное легальное определение «информационной безопасности» на государственном уровне дано в Доктрине информационной безопасности Российской Федерации [9], где под информационной безопасностью Российской Федерации понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющееся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства. Однако обращает на себя внимание опять же размытость формулировок, использования термина «национальные интересы», определение которого с 2000 года уже претерпело изменение и которое остается спорным, неопределенность в отношении характеристики интересов.
Исходя из анализа приведенных и других точек зрения, предлагается информационную безопасность определить следующим образом – это состояние защищенности объектов, их инфраструктуры и свойств, связанных с информацией, от реальных и потенциальных угроз, характеризующееся недопустимостью нанесения вреда зависящим от информации законным интересам объектов.
Также обращает на себя внимание то, что законодатель в различных нормативных правовых актах применяет различный перечень субъектов, чьи интересы обеспечиваются в информационной сфере. Практическая ценность точного перечня таких субъектов неоспорима и заключается в том, что только в этом случае возможно выявление всех интересов и, соответственно, объектов безопасности.
Так, в прежнем Законе РФ «О безопасности» к ним были отнесены личность, общество и государство. В действовавшем до 29 июля 2006 года Федеральном законе от 4 июля 1996 г. № 85-ФЗ «Об участии в международном информационном обмене» - граждане, организации, государство. Перечень Стратегии национальной безопасности и Доктрины информационной безопасности соответствует прежнему Закону РФ «О безопасности». Однако ныне действующий Федеральный Закон о безопасности не только не дает определения безопасности, но и не определяет субъектов. В ст.1, посвященной предмету регулирования Закона, сказано только про то, что он определяет основные принципы и содержание деятельности по обеспечению безопасности государства, общественной безопасности, экологической безопасности, безопасности личности, иных видов безопасности, предусмотренных законодательством Российской Федерации. То есть вообще уходит от ответов на какие-либо вопросы и от четких формулировок.
По нашему мнению, исчерпывающим был бы следующий перечень субъектов: физические лица (граждане, иностранцы, лица без гражданства), организации (юридические лица и организации, не зарегистрированные в качестве таковых), Российская Федерация, ее субъекты, муниципальные образования.
Мы увидели, что единообразия в использовании субъектно-объектного состава, терминов их определения нет даже на высшем государственном уровне. Поэтому стоит уделять особое внимание анализу и конкретизации понятийного аппарата. Особое значение это приобретает в связи с тем, что в российской и международной теории и практике регулирования информационных отношений и обеспечения информационной безопасности не разработано единых и универсальных понятий и их определений. В практике продолжает действовать принцип, по которому почти в каждом нормативно-правовом акте, в том числе в законах федерального уровня, устанавливаются свои термины и их толкование. Это лишь подчеркивает значение выработки единых понятий как для науки, так и для нормотворческой и правоприменительной практики. Поиск истины в этом направлении, очевидно, должен завершиться такой формулировкой, которая бы исключила использование одного и того же термина в смежных законах с различными определениями его дефиниции.
Литература:
1. Закон РФ от 5 марта 1992 г. № 2446-I «О безопасности» // Ведомости СНД и ВС РФ. - 1992. - №15. - Ст. 769; САПП РФ. – 1993. - №32. - Ст.15; СЗ РФ. – 2007. - №10. - Ст. 1151 (утратил силу).
2. Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: дисс. ... д-ра юрид. наук. С-Пб., 2000. - С. 64.
3. Гольтяпина И.Ю. Административно-правовые средства обеспечения информационной безопасности в России: дисс. ... канд. юрид. наук. Омск, 2008. - С. 45-50.
4. Федеральный закон от 28.12.2010 № 390-ФЗ «О безопасности» // СЗ РФ. - № 1- 03.01.2011. - Ст. 2; РГ. - 29.12.2010 - №295; Парламентская газета. - 14-20.01.2011. - №1-2.
5. Концепция национальной безопасности РФ, утвержденная Указом Президента РФ от 10 января 2000 г. №24 // СЗ РФ. – 2000. - №2. - Ст. 170 (утратила силу).
6. Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденная Указом Президента РФ от 21 мая 2009 г. №537 // "РГ" - Федеральный выпуск. - №4912. - от 19.05.2009.
7. Федеральный закон от 4.07.1996 №85-ФЗ «Об участии в международном информационном обмене» // СЗ РФ. – 1996. - №28. - Ст. 3347 (утратил силу).
8. Федеральный закон от 27.07.2006 №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // СЗ РФ. – 2006. - № 31. - Ст. 3448.
9. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утвержденная Президентом РФ 9 сентября 2000 года // РГ. - 28.09.2000. - №187.