В XXI в. все более влиятельным фактором, формирующим как отечественную, так и мировую культурную, правовую и политическую повестку дня, становится требование обеспечения максимально открытого доступа к разнообразным видам и формам общественно и личностно значимой информации и к знаниям, зримо превращающимся в самое ценное общественное достояние современности и будущего. Эра углеводородов как важнейший этап мирового и национального развития эволюционно, но неотвратимо трансформируется в эру информации и знаний.

Тезис о том, что социальная ценность информации и знаний во многом определяется масштабом их использования, особых доказательств не требует. В свою очередь масштаб использования информации и знаний зависит от степени их общедоступности. Общедоступность этих ресурсов в наши дни – зависимая производная величина от двух основных факторов: объема их дигитализации, т. е. превращения в электронную форму, а также наличия надлежащей организационно-правовой базы эффективного доступа к такого рода ресурсам и их использования.

Кратко эти новые качества доступа к информации и знаниям зачастую формулируются в виде эффектного лозунга: «Любой контент в любом месте и в любое время!». Естественно, что в настоящее время в массовом масштабе такое удачное для потребителя качество триединства контента (библиотечные фонды), места и времени его получения может существовать только в идеале, как некий образ конечной цели, горизонт, к которому мы в наших «приземленных» условиях можем только стремиться. Но одновременно этот образ имеет и прагматичный аспект. В процессе освоения новых для библиотек форм хранения, размещения, опубликования, воспроизведения авторских произведений в электронном формате и доступа к ним он помогает увидеть и задуматься над действительно важными вопросами такого освоения и по результатам этих раздумий принимать соответствующие меры по переосмыслению и – при необходимости – исправлению ситуации.

Образ этого триединства в необходимом и возможном объеме определяет как modus vivendi, так и modus operandi той, во многом еще будущей, стадии развития традиционной категории «библиотечное дело», которую можно представить, по аналогии со сформировавшимся в интернет-среде выражением «Web 2.0», как «библиотечное дело 2.0». С позиций сегодняшнего дня базовыми составляющими уже формирующегося на наших глазах формата библиотечного дела 2.0 представляются следующие.

С одной стороны, это наличие необходимого и достаточного объема библиотечных фондов в электронном формате, с другой – это наличие корпуса различного формата непротиворечивых регуляций (как правового, так и этического характера), в своей совокупности составляющих организационно-нормативную базу:
• эффективного доступа к такого рода фондам;
• их использования;
• функционирования высокотехнологичного механизма получения авторами и иными правообладателями определенного финансового вознаграждения или иных форм учета их имущественных или моральных интересов за это использование.

С нашей точки зрения, в условиях современного глобального информационного общества только динамичное развитие библиотечного дела в направлении его формата 2.0 способно обеспечить надлежащий уровень библиотечно-информационного обслуживания пользователей в режиме «быстро, удобно, доступно» и тем самым обеспечить библиотечному делу надежное место под солнцем информации и знаний.

В этом смысле мы не должны забывать, что сегодня библиотеки отнюдь не монополисты в выполнении своей высокой информационной миссии. По мере внедрения интернета в социум – в дома, офисы, кафе, студенческие клубы и т. д. – у пользователей появился выбор: пойти за знаниями или информацией в библиотеку или воспользоваться услугами дистанционного доступа с помощью мировой Сети, «без отрыва» от дома, отдыха, учебы или работы. И пока что, чем дальше, тем в большей степени соответствующие решения принимаются не в пользу библиотек.

Действующие в том же, что и библиотеки, интеллектуальном и духовном пространстве сетевые книжные магазины (Amazon, его российский «коллега» – Ozon.ru), файлообменные сети, поисковые гиганты (Google, Yandex), сетевая энциклопедия «Википедия», социальные сети (LiveJournal, MySpace, «ВКонтакте», «Одноклассники», «Мой Мир@Mail.Ru», Facebook) явно не хотят уступать поприще доступа к информации и знаниям традиционным библиотечным системам.

И, как справедливо отмечается самими представителями библиотечного дела (заметим, весьма именитыми в своей профессии!), «помимо общей привлекательности, характерной для всех новинок, эти системы демонстрируют принципиально новый подход – они изначально дружелюбны к пользователю, они не кичатся тем, что “сохраняют культурное или научное наследие”, а просто помогают людям более комфортно жить. И народ хлынул к ним. За два-три года посещаемость хорошо задуманного и четко работающего сайта взлетает до десятков миллионов человек в год, что совершенно недостижимо даже для крупнейшей библиотеки, история которой насчитывает столетия, а бережно накапливаемые фонды – десятки миллионов книг».

Открывая Тунисский этап Всемирного саммита по информационному обществу (2005), тогдашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, назвав ресурсы информации и знаний «мостами в лучшую жизнь», призвал все заинтересованные стороны проявить волю к тому, чтобы они стали «доступными для всех». «Без открытости, без права на поиск, получение и обмен информацией и идеями с помощью любых средств их распространения и независимо от границ информационная революция не состоится, а информационное общество, которое мы надеемся создать, окажется мертворожденным», – подытожил он в своем вступительном слове.

Представляется, что в этом контексте современную целевую установку миссии библиотек необходимо представлять и позиционировать следующей метафорической максимой: библиотека чем дальше, тем в большей степени должна превращаться из склада прошлого в лабораторию и/или фабрику по производству будущего. Только тогда и именно в этом качестве – что принципиально важно уже для библиотечного сообщества – у библиотеки появляется твердый шанс обрести будущее в окружающем нас цифровом мире и для себя!

Ведь по законам естественного отбора прежние формы информационных ресурсов постепенно, но неотвратимо усложняются и эволюционируют в сторону наиболее совершенных, почти как у Дарвина. Так что библиотекам, а в особенности публичным, нельзя не меняться, нельзя не ловить волну перемен. Необходимо уже сегодня и далее – всегда размышлять над адаптацией имеющихся библиотечных ресурсов к возможностям современных технологических средств доступа к ним, в том числе и мобильных.

В этом контексте весьма характерна позиция, высказанная на одном из библиотечных форумов директором Государственной публичной исторической библиотеки М. Д. Афанасьевым в ходе представления им нового для библиотечного дела понятия «мобилизация библиотек» (в данном случае речь идет о переводе информации и знаний, предоставляемых библиотекой, на язык мобильных телефонов, iPhone, iPad и иных мобильных гаджетов): «Уже сейчас, создавая страничку для сайта библиотеки, мы должны думать о том, как она будет выглядеть на устройствах типа смартфон». М. Д. Афанасьев справедливо полагает, что модернизация предоставляемых пользователям библиотечно-информационных услуг не должна отставать от совершенствования соответствующей технической и технологической базы, имеющейся вне стен библиотеки. «В частности, – считает он, – библиотеки должны позволять читателям полноценно работать с электронными книгами, поддерживая такие сервисы, представляемые сегодня электронно-библиотечными системами в сфере образования, как цитирование, конспектирование, создание меток на полях. Библиотечная система должна позволять каждому читателю
иметь личные папки, объем памяти для хранения интересующего материала и многое другое».

Для тех же, кто не осознает необходимость переориентации на технологии библиотечного дела 2.0, велик шанс повторить судьбу динозавров, которые не смогли адаптироваться к новым условиям жизни на планете.

При этом стоит еще раз подчеркнуть, что реализация вышеописанного шанса – процесс отнюдь не втоматический, за него библиотечному сообществу еще предстоит побороться. В том числе в сфере реализации и защиты интеллектуальных прав вообще и авторских прав в частности. Главным содержанием этой борьбы является трудный процесс формирования ответа на почти гамлетовский вопрос: как гармонично соединить и надлежаще закрепить в правовых регуляциях общественный интерес в общедоступности библиотечных услуг, носителями и защитниками которого являются библиотеки и библиотекари, и частный интерес авторов и правообладателей в получении надлежащих дивидендов от имеющихся у них интеллектуальных прав?!

Как пройти между Сциллой и Харибдой вызовов времени?

На сегодняшний день первую скрипку в оркестре разнообразных правовых вызовов цифровой эпохи развития библиотечного дела, безусловно, играет авторское право. Девяностые и нулевые годы, принесшие с собой бурное развитие информационно-коммуникационных технологий, породившее новую электронную, цифровую среду обитания библиотечных фондов и осуществления библиотечного дела, – то, что ныне предлагается именовать библиотечным делом 2.0, внесло существенные коррективы в нашу жизнь и в этой ее ипостаси.

В 1995 г. на всю страну (в интервью «ЛГ») прозвучала точка зрения писателя Владимира Войновича о том, что в наши дни качества врага писателя зримо приобретает не что иное, как Интернет. И хотя сегодня он уже так не считает, но на смену ему в писательской среде пришли новые, не менее именитые представители близкой точки зрения.

В частности, осенью 2008 г. в ходе обсуждения в парламенте поправки депутатов С. Ж уровой, Г. И влиева, О. Морозова, З. Степановой, А. Тягунова в ст. 18 ФЗ «О библиотечном деле», предусматривающей возможность для трех национальных библиотек России оцифровку книг по истечении двух лет с момента получения ими обязательного экземпляра без получения на это согласия авторов и без выплаты авторского вознаграждения, стало известно о коллективном письме1 ряда известных российских писателей (Аркадий Арканов, Борис Васильев, Полина Дашкова, Евгений Евтушенко, Сергей Лукьяненко, Борис Стругацкий, Людмила Улицкая) Президенту России, выразивших в нем свои опасения по поводу того, что результатом такого рода законодательной новации станет расширение возможностей несанкционированного распространения электронных копий книг в Интернете.

Среди прочего писатели опасались, что государство в лице трех национальных библиотек не сможет обеспечить сохранность их произведений в цифровом формате. Они полагали, что практически неизбежно произойдет утечка этих произведений в Сеть, где они станут добычей интернет-пиратов.

Нельзя не признать, что фактические основания для такого рода опасений окружающая нас действительность достаточно щедро предоставляет. До сих пор процветает практика широкого распространения посредством отечественного черного и серого рынков цифрового контента (баз данных, содержащих разнообразную, в том числе и личную, информацию ограниченного доступа) без требуемого федеральным законом (ст. 16, 17 ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», 2006) соблюдения конфиденциальности.

Адресат писательского обращения, по всей видимости, мнение именитых авторов письма без внимания не оставил. Во всяком случае последний абзац принятой парламентом и ставшей нормой действующего ФЗ «О библиотечном деле» поправки вернул ситуацию в зону действия IV части Гражданского кодекса РФ и определил, что оцифровка может и даже должна осуществляться, но только по договоренности с автором.

Вышеописанные опасения авторов-творцов, подвигшие их на прямое обращение к высшему должностному лицу страны, при всем к ним уважении переломить набирающий силу тренд на перезагрузку отечественного библиотечного дела на электронный, цифровой формат своего развития (библиотечное дело 2.0) не могут.

Cовременные общество и государство практически всеми своими институтами и структурами, пусть и с разной степенью вовлеченности и продвинутости в этом процессе, осваивают новый для себя формат жизнедеятельности – электронный, цифровой. Сегодня уже в сугубо практическом ключе говорят не только об электронном правительстве, электронном парламенте, электронном правосудии, электронном государстве в целом, но и об электронном гражданине и о цифровом праве.

Однако дальнейшее развитие тренда на перезагрузку отечественного библиотечного дела на формат библиотечного дела 2.0 серьезно зависит от надлежащего уровня его регуляционного обеспечения. И ными словами – от уровня осмысления и разрешения проблем правового и этического обустройства электронного библиотечного пространства.

При этом принципиально важно подчеркнуть, что эти проблемы практически повсеместны. Вот как, к примеру, описывает соответствующую ситуацию с электронным форматом библиотечной деятельности применительно к Африке советник генерального директора ЮНЕСКО Г. Юшкявичюс: «В Найроби есть медицинская библиотека, известная во всей Африке. Прежде она обязательно получала до 700 журналов. Теперь же получает не более двух десятков специальных изданий. Почему? Причина в том, что специализированная периодика перестала высылаться в библиотеку, поскольку теперь существует И нтернет и можно пользоваться электронной версией журнальных текстов. Вроде бы удобно… Но если прежде публичная библиотека имела право делать копии ограниченного количества материалов для образовательных целей, то сейчас она не может этого делать. Мировое агентство авторских прав утверждает: если в публичной библиотеке есть компьютер и делается распечатка текстов, то эта распечатанная информация расценивается как издание. Следовательно, надо платить за авторские права».

Свою оценку сложившегося положения дел Г. Юшкявичюс завершает следующим разумным, позитивно ориентированным предложением: «Авторские права должны быть сформулированы таким образом, чтобы люди могли получать знания, пользоваться необходимой литературой в университетах, в публичных библиотеках. Общественная библиотека всегда была местом, куда люди приезжали за знаниями. Так было и в XIX в., когда приходилось преодолевать сотни и сотни километров, чтобы побывать в библиотеках Петербурга, Москвы, Лондона, Берлина. В мемуарах известных писателей это прекрасно отражено. И сегодня публичные библиотеки должны вновь стать некими окнами в информационные магистрали, оставаться источником знаний».

В целом на настоящий момент как в России, так и за ее пределами правовое регулирование общественных отношений, связанных с перезагрузкой классического библиотечного дела на формат библиотечного дела 2.0, делает еще только первые шаги и, естественно, далеко от совершенства. Вместе с тем это активно развивающийся сегмент мирового и отечественного правоустановления и правоприменения, пока еще только определяющий вектор своего развития в целях формирования оптимальной системы правового регулирования, которая бы в равной степени справедливо и эффективно защищала как частные интересы субъектов формирования и функционирования электронного библиотечного пространства, так и пользователей соответствующих услуг, а также более широкие интересы постиндустриального развития личности, общества, бизнеса и государства.

Существует древняя мудрая мысль о том, что словами закона мы пытаемся разговаривать с будущим. В соответствии с ней наши законодатели должны уметь увидеть в сегодняшнем состоянии общественных отношений зачатки, ростки тех явлений, которые формируют экономические и политические условия и тенденции развития в данной сфере на многие годы вперед.

В этом смысле качества некого глобального полигона, в виртуальном пространстве которого мы можем моделировать и апробировать на социальную и личностную полезность, действенность и живучесть условия и тенденции мирового и национального развития правового, этического и иного регулирования общественных отношений, связанных с деятельностью библиотек, демонстрирует именно Интернет и ему подобные телекоммуникационные сети.

В 2005 г. значимую политико-правовую позицию по использованию мировой Сети в библиотечном деле сформулировала И ФЛА1. В рамках этой позиции было отмечено, что во многих государствах публичные и образовательные библиотеки – главный, а зачастую и единственный источник бесплатного или приемлемого по цене доступа к сетевым ресурсам. В этой связи ИФЛА недвусмысленно высказалась: «…против принятия любых мер, направленных на контролирование свободного доступа к информации и свободы высказываний в пользу коммерческих, правительственных или частных интересов… Действия, необходимые для надлежащего функционирования Интернета… защиты прав интеллектуальной собственности и частной жизни, не должны использоваться для ограничения прав, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека, особенно в ее 19-й статье».

Значительную активность в указанной сфере проявляет и Европейский союз. О чем среди прочего свидетельствует принятие в 2001 г. специальной Директивы об авторском праве (European Union copyright directive, далее – Директива). В аспекте нашей темы представляет особый интерес та ее правовая позиция, согласно которой предусмотренные Директивой «исключения, принятые во благо определенных некоммерческих учреждений, таких как публичные библиотеки и аналогичные учреждения, не должны распространяться на такие формы использования, как доставка охраняемых произведений в режиме онлайн» (у нас такая форма использования известна как электронная доставка документов (ЭДД) по МБА, а также как активно лоббируемое в последнее время для включения в п. 1 ст. 1275 ГК РФ рядом библиотечных специалистов (чью позицию я также разделяю) право на обслуживание пользователей электронным контентом вне стен библиотеки).

В Объяснительном меморандуме к Директиве Европейская комиссия по этому поводу отметила, что любое иное решение проблемы привело бы к конфликту с нормальной эксплуатацией охраняемого произведения в режиме онлайн и необоснованным образом ущемляло бы законные интересы правообладателей. Однако не стоит забывать, что такого рода общее запретительное по отношению к доставке пользователям охраняемых произведений в режиме онлайн правило Директивы имеет исключение. Оно закреплено нормой ст. 5(3)(n) Директивы. В ней речь идет о том, что в данном случае воспроизведение осуществляется для особых целей, таких как научные исследования или частное изучение. При этом важнейшим условием является то, что использование осуществляется только через определенные терминалы в помещении соответствующих учреждений.

Если в интересующем нас сейчас аспекте обратиться к опыту зарубежного национального законодательства, то наиболее яркие примеры соответствующих электронному веку культуры правовых новаций демонстрирует Норвегия. В частности, в законах этой страны «Об обязательном экземпляре», «Об авторском праве» и «О персональных данных» предусмотрено, что вся общедоступная информация в цифровом формате должна сохраняться и предоставляться свободно в целях научных исследований и документоведения именно Национальной библиотекой Норвегии. Установлены следующие условия предоставления пользователям доступа к архиву сайтов норвежского сегмента мировой Сети:
• документы должны использоваться только в целях исследований и документоведения;
• для работы с персональными данными своих читателей-пользователей Национальная библиотека должна получить генеральную лицензию Норвежской инспекции по данным в соответствии с законом «О персональных данных»;
• пользователи должны осуществлять поиск в электронных ресурсах только с компьютеров Национальной библиотеки.

В дальнейшем планируется внести изменения в закон «Об авторском праве», закрепив возможность удаленного доступа к электронным документам. Национальная библиотека Норвегии в этом случае получит право посылать копии электронных документов по запросам удаленных пользователей, обслуживаемых в других библиотеках, но с условием последующего (после использования) уничтожения этих копий.

Изучается вопрос о доступе пользователей к электронным ресурсам с компьютеров не только Национальной библиотеки, но и университетов, иных публичных библиотек и с персональных компьютеров отдельных пользователей.

Сходные положения предусматривает закон Дании «Об обязательном экземпляре» 2004 г.: электронный доступ к собираемым по этому закону материалам возможен только из помещений двух библиотек, получающих обязательные экземпляры, – Королевской библиотеки Дании и Государственной университетской библиотеки. Удаленный доступ через Сеть предоставляется только для научных исследований и в случае, если материал недоступен на коммерческих условиях.

В ходе дискуссий, которые ведутся в мировом библиотечном сообществе, выдвигаются различные предложения, в числе которых – идея о том, что назрели условия для разделения проблем авторского права в отношении научных и «развлекательных» работ. Первые, скорее, связаны с моральными, а не экономическими аспектами. Научные исследования обычно поддерживаются публичным сектором, являются частью интеллектуального наследия и должны содействовать общественному благу, а не частным интересам, и потому их использование следует освободить от ограничений, связанных с авторским правом.

Главная задача, которую еще только предстоит решить законодателям (как национальным, так и на международном уровне), состоит в том, чтобы найти разумный компромисс между интересами правообладателей и активно формирующегося информационного общества в целом.

В ходе такого рода поисков все большее количество специалистов, как теоретиков, так и практиков, склоняется к мысли о том, что массовое использование новых информационных и коммуникационных технологий, принципиально меняющих существовавшие доселе способы создания, распространения и использования результатов интеллектуальной деятельности, объективно подталкивает мировое сообщество к все более глубокой ревизии устоев классической авторско-правовой доктрины, новому определению содержания и правовой природы таких определяющих концептов, как «авторство» и «собственность».

В частности, возникает резонный и даже провидческий вопрос: «А может ли в этих принципиально новых условиях авторское право и дальше сохранять свою индивидуальность (identity) или ему на смену должна будет прийти принципиально иная модель правового регулирования, может быть, уже зарождающаяся ныне в недрах информационного права?». Впервые этот вопрос был публично поставлен уже в 1998 г.3 Примерно с того же времени слишком однобоко ориентированная на частные интересы концепция интеллектуальной собственности постепенно стала терять свои позиции, трансформируясь во что-то более невесомое, виртуальное и, соответственно, болееь сложное.

Как представляется, взаимодействие двух мощнейших социальных систем – права и мировой Сети – не может исчерпываться чисто механическим пересечением их свойств. По многим признакам мировая Сеть зримо обретает черты уникального социально-технологического явления. На новом витке исторической спирали оно имеет по отношению к существующей на данный момент системе права то же значение, что и почти пять
веков назад для тогдашней системы права печатный станок Иоганна Гуттенберга.

В процессах осмысления и поиска механизмов разрешения проблем правового обустройства электронного библиотечного пространства, иных институций электронного века культуры, как и в поиске ответов на иные вызовы цифровой эпохи, весьма неплохую эвристическую услугу может оказать учет определенной исторической ретроспективы разрешения аналогичных проблем, возникавших ранее по мере очередной кардинальной смены технической и технологической базы поиска, хранения и распространения массовой информации и знаний.

В этом контексте, как представляется, последние 30 лет человечество входит в свой четвертый информационный цикл. Символом первого цикла было появление у человека речи; второго – письменности; третьего – книгопечатания. Четвертый, видимо, следует именовать – интернет-циклом. Ведь, как уже отмечалось, именно интернет играет сейчас ту роль, которую в XV в. играли печатные станки И . Гуттенберга и И . Федорова. А именно – продуцирует появление новой системы правовых регуляций. Тогда (sic) – авторского права! В рамках третьего мирового информационного цикла процесс этого продуцирования (имеется в виду до мирового уровня воплощения!) длился целых три века. Поскольку лишь «девятнадцатый век стал свидетелем становления “универсального законодательства об авторском праве... [в] едином кодексе связавшего весь мир”».

Какое право по ходу развития четвертого информационного цикла придет на смену авторскому, пока сказать с достаточной долей уверенности сложно! Во всяком случае не исключено, что это будет информационное право, интернет право или цифровое право?! А вот то, что до появления внятных правовых ответов на вызовы цифровой эпохи, являющих собой мировую систему оптимального правового опосредования развития современных информационно-коммуникационных инноваций, у человечества на сей раз нет трех веков, это бесспорно.

Уверен, что разрешение правовых проблем, привнесенных в теорию и практику права интеллектуальной собственности И нтернетом, становление адекватной принципиально новым информационно-коммуникационным реалиям первой четверти XXI в. модели правового регулирования соответствующего круга общественных отношений произойдет много раньше трехвекового срока, потраченного нашими предками на решение близких по содержанию проблем в рамках предыдущего этапа общественного развития.

Однако следует совершенно отчетливо понимать, что для этого необходимо приложить достаточно много усилий (интеллектуальных, организационных) и ресурсов (и не в последнюю очередь – финансовых). Причем усилиями и ресурсами отдельных государств и обществ эту проблему не разрешить. Эта задача планетарного масштаба, и ее решение потребует соответствующей институциональной инфраструктуры.

Необходимо искать и объединять реальные интеллектуальные силы в России, странах СНГ, США, Европе, способные обеспечить становление и развитие целой системы сбалансированности интересов авторов, правообладателей, общества и государства на разных, даже самых ранних, стадиях разработки нормативных правовых и политических решений в наших странах. И нформационно-коммуникационную платформу такому объединению усилий и ресурсов нам обеспечивает мировая Сеть, именно в формате которой страны уже постепенно обретают черты той единой «мировой деревни», о которой писал известный гуру информационного общества М. Маклюэн.

В России уже в определенной степени сформировалась небольшая группа специалистов-правоведов, озабоченных как общей частью проблемы правового опосредования цифровизации результатов интеллектуальной деятельности, так и ее прикладными аспектами, в том числе применительно к библиотечной деятельности. В настоящее время происходит начальный этап выработки предложений по «перезагрузке» наших институциональных и нормативных условий и требований к авторским и иным правам интеллектуальной собственности применительно к гуманитарной сфере (библиотеки, архивы, музеи, университеты). Предпринимаются усилия по формированию дорожной карты сотрудничества с нашими зарубежными коллегами. Задача состоит в достижении высокого экуменизма, международного объединения исследовательских усилий во имя решения общих задач.

В этом контексте было бы правильным от имени библиотечного сообщества России, от российских национальных библиотек внести предложение о формировании международного комитета по поддержке такого рода инициатив. Позиция России по этому вопросу имеет под собой серьезные европейские основания, поскольку у нас, как и в большинстве европейских стран, особо чтимы так называемые «моральные права» авторов в отличие от США – сторонников авторского права в формате копирайта, ориентирующихся прежде всего на материальную сторону авторско-правового дела.

Поиск и обсуждение соответствующих доктринальных и законодательных решений, нахождение баланса противоречивых интересов идут во всем мире, а позитивные результаты этого поиска должны получать гармоничное правовое закрепление в адекватных и совместимых между собой международных (поскольку для цифрового контента государственных границ de facto не существует) и национальных нормативных правовых актах. Правовые позиции и тех, и других актов должны состоять из норм золотой середины и баланса интересов их адресатов. Только тогда эти нормы будут выступать в роли гармоничных инструментов обогащения культурного, социального и экономического развития наций и человечества в целом и личного признания и разумного экономического стимулирования творцов-авторов.

Опубликована в сборнике Президентской библиотеки им. Б. Н. Ельцина/: Право на доступ к информации: возможности и ограничения в электронной среде : сборник материалов международной научно-практической конференции / [науч. ред.: Н. А. Шевелева, д. ю. н., проф.]. - 2012. - 297, [1] с.. - (Серия "Электронное законодательство"). ( с.78-90)