В 2016 году был принят ряд законов, согласно которым Российская государственная библиотека стала оператором Национальной электронной библиотеки и получателем обязательного электронного экземпляра всего, что издается на территории России, включая периодику и газеты.

Теперь наша библиотека должна вести регистрацию и реестр книжных памятников. Эти серьезные задачи лучше решать, объединив ресурсы двух библиотек. Если взять общий объем электронных ресурсов, которыми располагают РГБ в Москве и РНБ в Санкт-Петербурге суммарно, — это абсолютное большинство всех электронных библиотечных ресурсов в стране.

Более того, мы считаем, что настал момент, когда необходимо провести коренную модернизацию всей библиотечной системы. В противном случае мы вновь столкнемся с ситуацией, которую нам недавно представил Всероссийский центр исследований общественного мнения, когда 64 процента наших читателей последний раз были в библиотеке два или три года назад.

На уровне национальных библиотек — Российской государственной библиотеки и Российской национальной библиотеки — это не так заметно, потому что наши архивы могут удовлетворить любые читательские запросы и предоставить необходимую информацию. Но про библиотечную систему в целом на сегодняшний день такого сказать нельзя.

Мы хотим, чтобы читатель, пришедший в любую библиотеку Москвы и других городов, мог воспользоваться всеми накопленными знаниями. Это предполагает создание объединенного электронного каталога, общей электронной библиотеки, единого читательского билета для двух библиотек. А еще необходима единая электронная подписка на зарубежные базы данных, потому что сейчас обе библиотеки платят колоссальные деньги за доступ к иностранным архивам.

Также мы предлагаем ввести единый обязательный электронный экземпляр для вечного хранения, потому что при нынешней библиотечной системе в Книжной палате и национальных библиотеках хранится пять печатных и два электронных экземпляра. Это чересчур. Но уменьшить число печатных экземпляров невозможно, пока Закон об электронных экземплярах, введенный с начала 2017 года, не заработал в полной мере.