В. Вернадский: «Наше дело правое и сейчас стихийно совпадает с наступлением ноосферы – нового состояния области жизни, биосферы – основы исторического процесса, когда ум человека становится огромной геологической силой».

Науку часто смешивают с знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, то есть умение пользоваться знанием как следует».

В. Ключевский

История жизни на нашей планете насчитывает без малого 4 миллиарда лет. Именно тогда на Земле зародились первые организмы, которые проникли во всю гидросферу, верхнюю часть литосферы и нижнюю часть атмосферы. Все многообразие живого с легкой подачи австрийского геолога Эдуарда Зюсса стало называться биосферой.

Современные ученые считают, что биосфера способна эволюционировать. В начале этого пути стоят эукариоты (одноклеточные водоросли и простейшие организмы), а в конце – человек. Объясняется это просто: дело в том, что в ходе эволюции у человека появилось два бесспорных преимущества, которые до сих пор отличают нас от животных –осмысленный язык и абстрактное мышление.

Овладев и первым, и вторым, человек начал увлекаться примитивной познавательной деятельностью. Осваивая мир и наблюдая за средой, в которой живет, заметив что-то полезное однажды, человек делился этим с другими членами общины и пытался запечатлеть свой опыт – нарисовать, слепить, пересказать – чтобы оставить его потомкам. Это желание оказать взаимопомощь было продиктовано в том числе простым инстинктом самосохранения, увеличением численности вида. Человек, по всем законам биологии, хотел выжить.

По мере продолжения познавательной деятельности люди все лучше понимали, как устроен мир вокруг них, разрабатывали методы его изучения – а позже, еще глубже вникнув в закономерности процессов в био- и геосфере, даже инструменты для направленного изменения. Одним из важных факторов, который существенно ускорил этот процесс, определив облик мира в том виде, в котором мы имеем его сегодня, было возникновение глобальной коммуникации, позволившей обмениваться научными и культурными достижениями. В конце концов за счет удовлетворения потребностей и повышения качества жизни человек обеспечил себе место под солнцем, став самой развитой популяцией. Это и было началом ноосферы, новейшего этапа развития биосферы.

Именем Вернадского

Термин «ноосфера» (от греч. nous – разум) был предложен французским философом Эдуардом Леруа. Под ноосферой ученый подразумевал некую «мыслящую оболочку», формируемую человеческим сознанием. Леруа работал над концепцией ноосферы совместно с французским геологом, палеонтологом и философом Пьером Тейяром де Шарденом. Оба ученых основывались на лекциях Владимира Вернадского (русского и советского ученого, создавшего теорию ноосферы, – прим. ред.) по геохимии, которые тот читал в Сорбонне в 1922 году. Однако их теория имела в большей степени философский базис. Последователи Анри Бергсона, создателя теории «культурной эволюции», ученые пытались согласовать в рамках единой концепции существующие на тот момент антропологические исследования и достижения биологии с католическими догматами. В связи с этим их теория, с одной стороны, основывалась на фактах и включала мысль о том, что человек продолжает эволюционировать, начиная преобразовывать биосферу, а с другой стороны, конечной целью всех этих преобразований было ни что иное, как «желание слиться с Богом».

Тейяр считал, что «эволюция не закончилась на человеке как индивидууме, но продолжается по мере того, как человечество объединяется в сообщества с возрастающей дифференциацией индивидуальных функций и соответственно увеличивающейся степенью взаимозависимости, – тенденция, необычайно ускоренная современной технологией, урбанизацией, телекоммуникациями и развитием вычислительной техники».

Владимир Вернадский, в отличие от своих западных коллег, в большей степени основывался на биологических предпосылках возникновения ноосферы. В статье «Несколько слов о Ноосфере» он писал: «Стоя на эмпирической почве, я оставил в стороне, сколько был в состоянии, всякие философские искания и старался опираться только на точно установленные научные и эмпирические факты и обобщения, изредка допуская рабочие научные гипотезы». В своих работах ученый использовал результаты исследований нескольких поколений эволюционистов, биологов, антропологов и палеонтологов. В частности, он приводил в пример исследования североамериканского геолога, биолога и минеролога Джеймса Даны, который доказал, что в ходе двух миллиардов лет наблюдается скачкообразный рост, усовершенствование центральной нервной системы, и исследования геолога и палеонтолога Алексея Павлова, в последние годы своей жизни говорившего об антропогенной эре и человечестве как некой геологической силе. Таким образом, по мнению Вернадского, благодаря эволюционировавшему разуму человек подошел к возможности менять внешний облик планеты: «В XX в., впервые в истории Земли, человек узнал и охватил всю биосферу, закончил географическую карту планеты Земля расселился по всей ее поверхности. Человечество своей жизнью стало единым целым. Нет ни одного клочка Земли, где бы человек не мог прожить, если бы это было ему нужно. Наше пребывание в 1937-1938 гг. на плавучих льдах Северного полюса это ярко доказало. И одновременно с этим, благодаря мощной технике и успехам научного мышления, благодаря радио и телевидению, человек может мгновенно говорить в любой точке нашей планеты с кем угодно», – пишет Вернадский. Таким образом, концепция ноосферы Вернадского в первую очередь подразумевает качественно новое состояние биосферы, связанное с разумной деятельностью человека, последнее из многих ступеней ее эволюции.

Одним из важнейших аспектов появления и развития ноосферы Вернадский считал науку, противопоставляя ее религии и философии. Он верил, что развитие научной мысли есть единственный способ достижения ноосферы, и сетовал, что до сих пор, несмотря на расширение научного знания, она не играет в государственной и социокультурной области выделенного ей эволюцией значения.

От теории к практике

Для того, чтобы ноосфера наконец заработала в полной мере, необходимо не только стимулировать научное сообщество, но и предоставить ему возможность получать новые знания, то есть обеспечить открытый доступ к научным публикациям: «Для того, чтобы эта самоуправляющаяся, самообновляющаяся коллективная сфера разума могла жить, она должна иметь полный доступ ко всей информации на той скорости коммуникаций, которую мы имеем благодаря развитию технологий, – утверждает президент Ассоциации интернет-издателей Иван Засурский. – Эта информация должна быть проиндексирована всеми поисковыми системами, она должна быть везде».

Развитие концепции в рамках теории Ивана Засурского напрямую связано с изменившимися условиями среды. Во времена Вернадского научные знания были закрыты из-за государственной политики, о чем он неоднократно упоминал в своих работах, призывая советскую власть к прекращению цензуры. С другой стороны, научное сообщество было достаточно узким: большинство ученых знали друг друга лично или по переписке, обмениваясь таким образом своими исследованиями. При этом большая часть людей была или банально неграмотной (к примеру, в СССР после октябрьской революции 60% населения не умело читать), или же попросту не интересовалось научной деятельностью из-за отсутствия такой необходимости. Небольшое число ученых вкупе с медленной по нашим меркам коммуникацией приводило к тому, что та или иная работа могла считаться актуальной на протяжении нескольких десятилетий.

Времена изменились: теперь государства вкладываются в развитие науки, стимулируя ее и за счет денежных вливаний (сюда входят и государственные гранты, и премии, выделяемые на ученых, и ассигнование университетов) и за счет создания «научных центров» – той же самой Силиконовой долины в США или Сколково в России. Людей, заинтересованных в науке, стало в разы больше: по сути, каждый студент является исследователем, систематизируя теории в рамках своих курсовых и дипломных работ. Это обусловило высокую скорость научной мысли, рост числа исследований, и, следовательно, маленький срок годности на них. При этом научное сообщество даже в рамках одной страны настолько широко, что личное общение, несмотря на развитие связи, не представляется возможным: люди, работающие над одной и той же проблемой, могут попросту друг друга не знать. Получить же качественное и актуальное исследование можно лишь двумя путями: или купить доступ к отдельным материалам, или оформить подписку. И в первом, и во втором случае придется выложить немалую сумму. При этом сами ученые не получают отчислений за свои работы: публикация в журнале с высоким импакт-фактором (численный показатель важности научного журнала – прим. ред.) делается на безвозмездной основе, и в большей степени является неким репутационным показателем, например, может обеспечить получение гранта.

Это породило концепцию открытого доступа (Open Access), предполагающую бесплатный доступ к научным и учебным материалам без финансовых, правовых или технических ограничений. Впервые международное упоминание открытого доступа появилось в феврале 2002 года на Будапештской конференции. На данный момент в концепции существует «зеленый» и «золотой» путь. Первый подразумевает архивирование научной работы на сайте университета или личном веб-сайте, при этом не исключает публикацию в журнале. Однако многие коммерческие журналы, которым автор передает права на работу, отказывают в свободной публикации даже части научной статьи, или разрешают публикацию лишь по истечению определенного времени (чаще всего этот срок составляет 12 месяцев). Второй путь – публикация научного исследования в журнале открытого доступа. Однако при этом автору приходится вносить свои деньги, чтобы обеспечить рецензирование статьи. Есть и еще один минус: бытует мнение, что журналы открытого доступа менее качественные, нежели их платные аналоги.

Тем не менее, для развития человечества и достижения ноосферы открытый доступ необходим. Открытый доступ обеспечит равные возможности для научной деятельности ученых по всему миру, ведь в свете высоких цен на подписку научных изданий многие университеты в странах Азии и Африки остаются без возможности предоставить своим ученым актуальные исследования. Кроме того, с исследованиями смогут ознакомиться школьники и студенты, люди, которые увлекаются наукой. Это простимулирует развитие инноваций и, возможно, приведет к неожиданным открытиям, важным для человечества. К тому же, актуальные исследования могут попасть в СМИ, где на них обратят внимание политики и менеджеры и, возможно, скорректируют линию управления.

Однако есть еще одна проблема, которая затрудняет доступ людей к знаниям. Сейчас массивы научных работ представляют собой кучу островков – какие-то больше, какие-то меньше, – разбросанных по бескрайним просторам интернета. Одна часть материалов недоступна, так как находится в научных журналах, вторая – потому что найти ее очень сложно. Существуют различные инициативы, которые призваны решить эту проблему. В частности, с именем Вернадского связан новый проект Ассоциации интернет-издателей – «Ноосфера. Запуск». Так называемая Федеральная резервная система банков знаний (ФРС), которая должна быть разработана в рамках проекта к апрелю 2017 года, объединит крупнейшие независимые организации и станет библиотечной инфраструктурой нового поколения, обеспечив устойчивую систему идентификации и репликации научных и художественных произведений, их сохранность в трех независимых хранилищах и закрепление правового статуса. Все размещенные в системе объекты будут распространяться на условиях открытых лицензий Creative Commons или находится в общественном достоянии. Уже сейчас партнерами проекта выступают крупнейшая в Европе электронная научная библиотека «КиберЛенинка», старейшая в Рунете библиотека художественных произведений «Библиотека Максима Мошкова», репозитории открытых данных АНО «Инфокультура», НП «НЭИКОН», консорциум, занимающийся вопросами информационного обеспечения науки и образования, а также проекты НП «Викимедиа РУ».

Футуристическая мечта

Несмотря на традиционную размытость любых концепций, у ноосферы есть ряд вполне определенных пунктов. По мнению Фидан Яншиной, российского геолога и философа, Вернадский сформулировал 12 условий, при которых ноосфера станет возможной: человек заселит всю землю, выйдет в космос, откроет новые источники энергии, преобразует связь. Кроме этого, будет наблюдаться усиление связей между государствами, преобладание геологической роли человека над другими геологическими процессами, увеличение роли народных масс в политических вопросах, рост благосостояния за счет развития медицины, равенство людей всех рас и религий, разумное преобразование среды для удовлетворения потребностей населения, исключение войн из жизни человека, и, наконец, «свобода научной мысли и научного искания от давления религиозных, философских и политических построений, создание в общественном и государственном строе условий, благоприятных для свободной научной мысли». Сейчас человек действительно может выжить в любых условиях: на подводных лодках, в тропиках и в Антарктиде. 12 апреля 1961 года он действительно вышел в космос, в 1932, с открытием нейтрона, обнаружил новый вид энергии, а в 1969 изобрел интернет, который к 2016 году стал практически совершенной системой связи. Появилось большое количество международных организаций, объединяющих страны, к примеру, в зависимости от энергетического потенциала, а большинство людей действительно получили право голоса. Человек научился стирать с лица земли горы, осушать пруды, озера и реки, озеленять пустыни и даже останавливать цунами. Мы стали куда более социальны: отправляем гуманитарную помощь в Африку и постепенно учимся относиться друг к другу все более толерантно. Но для ноосферы этого мало.

Для того, чтобы можно было говорить о ее полноценном существовании, нужен качественно новый вид человека. Некий Homo Faber (от лат. faber – творец, создатель, – прим. ред.), который будет социализирован куда больше, чем мы, который будет мыслить шире, чем мы, и который сможет сознательно использовать знание, оказавшееся у него в руках. Который не допустит нового взрыва атомной бомбы, не запустит в небо тысячи дронов, и не будет разрабатывать новые вакцины лишь для того, чтобы показать превосходство своей страны. Ноосфера в самом глобальном смысле – концепция сугубо альтруистическая, которая предполагает «все для всех без вреда для живого».