В канун 305-летия со дня рождения Михаила Васильевича Ломоносова (1711–1765),который отмечается в субботу, 19 ноября, на портале Президентской библиотеки можно ознакомиться с коллекцией, посвященной жизни и научным изысканиям гениального русского ученого. В коллекции представлены исследования, очерки и архивные материалы о жизни и деятельности Михаила Васильевича, его собственные труды по грамматике русского языка, истории и металлургии, а также отдельные письма. В ряде раритетных книг великий ученый предстает и как талантливый литератор.

Б. Меншуткин в книге «Михайло Васильевич Ломоносов. Жизнеописание» прослеживает, что сделало из простого холмогорского парня ученого мирового уровня: «В течение многих лет, проведенных в Белом и Ледовитом морях (он ходил на промысел до 19-летнего возраста), Ломоносов многое видел и многому научился. Нельзя не удивляться внимательности, с какою наблюдал он все проявления северной природы, обычаи и образ жизни тамошних жителей и животных. Впоследствии Ломоносов нередко пользовался в своих ученых трудах почерпнутыми в отрочестве впечатлениями, наблюдениями и умозаключениями».

О самобытности, силе и способностях к развитию отрока, ушедшего за обозом в Москву с двумя книгами под мышкой, написано немало: «19 лет от роду холмогорский рыбак засел за школьную науку в Московской славяно-греко-латинской академии, – можно прочесть в электронной копии юбилейного издания «Празднование двухсотлетней годовщины рождения Ломоносова Императорским Московским университетом». – У себя на родине он только выучился бегло и с разумением читать по-церковнославянски; земские и церковные дьячки, насколько умели, научили писать по-русски. По прошествии первого полугодия перевели его из нижнего класса во второй; в том же году из второго в третий. Через год после того он уже был настолько силен в латинском языке, что стал сочинять на нем небольшие стихи. На этом языке в 1734 году, следовательно, на четвертом году школьного учения, Ломоносов написал уже учебник риторики, весьма близкий по содержанию к его же «Краткому руководству по красноречию», которое он издал в 1848 году уже в качестве академика».

Швейцарец по рождению, великий математик Леонард Эйлер высоко оценил труды русского коллеги. «Все сии диссертации не токмо хороши, но и весьма превосходны, ибо он (Ломоносов) пишет о материях физических и химических весьма нужных, которые доныне не знали и истолковать не могли самые остроумные люди, что он учинил с таким успехом, что я совершенно уверен в справедливости его изъяснений». Дружба двух корифеев науки продлилась до конца жизни Ломоносова, в которой череда блестящих побед, увы, сопровождалась завистью коллег и нападками западной прессы.

На критику лейпцигских и гамбургских рецензентов Ломоносов жаловался Эйлеру, на что тот ответил: «Несправедливость и тон немецких газетчиков мне очень хорошо известны и нисколько меня не трогают. Я смеюсь, видя, как они бранятся и унижают прекраснейшие сочинения. Без сомнения, они думают прославиться, становясь судьями, блеснуть мнимою ученостью». Комментируя подобные выступления в печати, Ломоносов писал: «Журналист ученый, проницательный, справедливый и скромный – это что-то вроде Феникса».

В электронной копии книги Я. Грота «Очерк академической деятельности Ломоносова» описаны и житейские неурядицы Ломоносова: «С самого приезда из-за границы он находился в крайне тесных обстоятельствах. К прежним заграничным долгам (он женился в Германии, в семье появилась дочь) присоединились новые, так как скудное академическое жалованье задерживалось по нескольку месяцев, и он, как сам говорил, не только не мог покупать инструментов, но с великою нуждою иметь пропитание».

Не удивительно поэтому, что несколько позже Екатерина II, удостоившаяся двух од Ломоносова, писала своему статс-секретарю Олсуфьеву: «Адам Васильевич, я чаю, Ломоносов беден; сговоритесь с гетманом, не можно ли ему пенсию дать, и скажи мне ответ».

Особое место в жизни Ломоносова заняла литература. Под не совсем обычным ракурсом в работе «Корифеи русского слова» исследует эту тему Н. Прилуко-Прилуцкий: «Не будучи поэтом, Ломоносов берется за стихи, потому что эта форма речи была привлекательнее для тех, на убеждения которых он должен был действовать».

Так, скажем, в свое время он преподнес оду императрице Елизавете Петровне,  ожидая от нее решения ряда проблем по организации науки в отставшей по этому критерию от Европы России. Вполне прагматичный расчет оправдался, что явствует из электронной копии книги Кизеветтера «Ломоносов»: «Шувалов был знатный вельможа и всегда мог видеть императрицу. Он-то и разъяснил государыне, как важно и необходимо все то, что написал Ломоносов об устройстве в Москве первого университета. Когда открывали университет, Ломоносов очень хлопотал о том, чтобы туда свободно допускали без различия и знатных, и самых простых людей, и дворян, и купцов, и крестьян – всех, кто захочет».

Сегодня Московский государственный университет носит имя Михаила Васильевича Ломоносова. С недавних пор на юридическом факультете МГУ создан электронный читальный зал Президентской библиотеки. Открывая бесплатный доступ к своим цифровым ресурсам на базе учреждений науки и культуры, представляя на портале тематические подборки и коллекции, подобные «ломоносовской», Президентская библиотека стремится оцифровать национальное наследие и дать ему вечную жизнь.

МИА "МИР"