Одним из знаковых событий недавнего времени стало принятие Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую и четвёртую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», которое завершило непростой для всех участников книжного рынка период ожиданий, опасений, споров, длившийся более трёх лет.

Учитывая тот факт, что темы изменения норм ГК РФ активно инициировалась и обсуждались в профессиональном сообществе, «УК» обратился к экспертам с просьбой высказать свою позицию относительно окончательной редакции одобренного документа по следующим вопросам:

- удовлетворены ли Вы принятым документом, насколько он оказался компромиссным и актуальным, учитывающим требования правообладателей по защите интеллектуальных прав, с одной стороны, и возможностями обеспечения библиотеками доступа к информации, с другой;
- какие дополнительные возможности получили библиотеки (правообладатели) для правомерного осуществления своей деятельности;
- какие нормы закона уже сейчас, на этапе принятия, требуют существенных уточнений и разъяснений?

ФИРСОВ В.Р., Президент РБА

С моей точки зрения, принятый документ (в части интересных для нашего сегмента положений) является хорошим примером плодотворной, конструктивной межотраслевой, межпрофессиональной дискуссии.

Нормы авторского права – это всегда результат соглашения по меньшей мере двух групп интересов: поборников максимально широкого доступа к информации и радетелей прав на достойную оплату созданного ими интеллектуального продукта. И это нормально. Соотношение этих двух разноустремлённых векторов всегда зависит от многих факторов, в том числе и от приоритета публичного или частного права в той или иной стране. А эти приоритеты меняются во времени.

Что в данном документе является особенно важным для работы библиотек? Первое и самое главное – библиотеки получают право создавать копии в электронной форме «без согласия автора или иного правообладателя». Ничего подобного ранее не было! Это право ограничивается определённым перечнем (ветхие, единичные и т.д.), но главное, что мы получаем право оцифровывать материалы, имеющие исключительное научное и образовательное значение «при условии, что они не переиздавались свыше 10 лет». Возможно, если бы два года, это было бы лучше. Но сама по себе статья носит исключительно позитивный характер для библиотечной практики.

Хочу обратить внимание ещё на два принципиальных для нас положения. Переводить в электронную форму можно, в том числе и для «предоставления экземпляров произведения другим, утратившим их по каким-либо причинам общедоступным библиотекам».

Острейшую дискуссию вызывала и норма о предоставлении материалов (в стенах библиотеки) «в порядке взаимного использования библиотечных ресурсов». Эта норма сохранена, и это тоже хорошо.

Документ также решает очень сложный вопрос в отношении порядка оцифровки и представления в электронную форму диссертаций. Тот порядок, который существовал до сих пор (оформление договоров на доступ в виртуальных читальных залах), отвечал социальной целесообразности, но не носил полностью легитимного характера. В настоящее время этот порядок находит законодательное подтверждение, хотя и нужно было бы терминологически уточнить понятие «виртуальные читальные залы».

Следует обратить внимание на ст. 1273 «Воспроизведение произведения в личных целях». Произведённые уточнения п. 4 оставляют нам право оцифровывать материал в личных целях без согласования с правообладателем. Так, ограничение накладывается только на «репродуцирование… т.е. их факсимильное воспроизведение».

На мой взгляд, в плане обеспечения свободы доступа к информации мы продвинулись значительно вперёд, а подобные компромиссные решения ни в коей мере не ущемляют правообладателей.

В период подготовки законопроекта в библиотечном сообществе произошли значительные изменения, которые наложили отпечаток на сложный ход эволюции данного документа. Можно сказать, что на заключительном этапе прохождения интерес к нему снизился в силу трёх факторов, которые мы не можем оставить без внимания. Во-первых, это реализация Указа Президента РФ № 597 об оцифровке не менее 10% издаваемых в Российской Федерации наименований книг. Как мы знаем, процесс пошёл, и более того, он получил финансовое обеспечение. Во-вторых, продолжающиеся дискуссии о внесении изменений и дополнений в закон «Об обязательном экземпляре документа» с целью организации получения документа в электронной форме. И, в-третьих, это обсуждаемая новая концепция Национальной электронной библиотеки. Так что, пока шли обсуждения, жизнь не стояла на месте.

Интересно отметить, что процесс доступности информации в электронной форме интенсифицируется как в регулируемых, так и в нерегулируемых формах. Так что у меня есть все основания утверждать, что сама идеологическая ценность постулата «всеобщая доступность информации» в ближайшие пять – семь лет будет снята, а мы будем бороться против информационного загрязнения и за конфиденциальность информационной деятельности.

ЕСЕНЬКИН Б.С., Президент ТД «Библио-Глобус», Президент НП «Гильдия книжников»

Полагаю, что расширение возможностей свободного (без получения разрешения от правообладателей) и безкомпенсационного использования библиотеками, архивами и образовательными учреждениями произведений (с правом копирования, передачи, в том числе через Интернет, любых статей из письменных произведений с иллюстрациями или без) в образовательных целях, безусловно, будет способствовать повышению общего образовательного уровня россиян и граждан других стран. Как всегда, будет актуальной тема о возможном злоупотреблении предоставленным правом со стороны образовательных учреждений, но это уже вопросы законоприменения, а учитывая статус этих учреждений, такое злоупотребление, скорее всего, будет носить характер «ошибок», а не «правонарушений».

Несомненно, положительным нормотворчеством следует считать принятые поправки, которые:

закрепили принцип долевого равенства между несколькими правообладателями, которые совместно имеют исключительные права в случае распоряжения этими правами (ранее регулировались только доходы от совместного использования исключительного права);
дали возможность правообладателям предоставлять право безвозмездного использования произведения неограниченному кругу лиц путём размещения соответствующего заявления на сайте уполномоченного органа (с учётом ранее заключённых лицензионных договоров на условиях исключительной (неисключительной) лицензии в отношении того же объекта авторских прав);
установили принцип введения открытых лицензий в отношении произведений литературы, науки и искусства в пределах, предусмотренных договором, условия которого определены правообладателем для неограниченного круга лиц. При этом по общему правилу территорией использования признаётся территория всего мира, если иное не предусмотрено открытой лицензией. Это крайне важно для миллионов пользователей (читателей), которые живут за пределами России, но имеют исторические, этнические, культурные и языковые связи с нашей страной.

К сожалению, в принятых поправках не нашли закрепления инициативы об обязательной регистрации авторских прав. Включение этой нормы могло бы упорядочить формы применения и распоряжения данными правами, а также решить вопросы любых способов использования произведений, учитывая определение достоверности авторства, указанного на экземпляре (носителе). Для нас как для организации, реализующей книжную продукцию, этот вопрос стоит остро, так как, не располагая объективной информацией об авторах, мы несём имущественную ответственность за распространение продукции, если указанный на экземпляре автор не является настоящим.

В случае введения обязательной регистрации авторских прав достаточно было бы зайти на сайт общедоступного федерального реестра авторских прав и убедиться в полномочиях того или иного автора. Реестр авторских прав должен быть создан на федеральном уровне и иметь общедоступный характер. Аналогичным путём за последние 15 лет в России была создана система государственной регистрации прав на недвижимое имущество, позволяющая участникам рынка недвижимости быть уверенными за свою собственность, обеспечивая в том числе её защиту от незаконного использования или отчуждения.

Рассматривая принятые поправки в качестве «общего вектора», который может оказать влияние на развитие законодательства применительно к торговле издательской продукцией, нужно отметить, что каких-либо значительных, «революционных» изменений они не внесли.

КАЛЯТИН В.О., профессор Российской школы частного права, главный юрист по интеллектуальной собственности ООО «УК «РОСНАНО»

Изменения в сфере авторского права занимают в этом законе весьма заметное место. И, пожалуй, самые важные из них касаются расширения возможностей распоряжения исключительным правом на произведение.

Прежде всего следует обратить внимание на предоставление лицам, совместно обладающим исключительным правом на произведение, возможности урегулировать своим соглашением порядок распоряжения правом, что позволяет избежать необходимости согласовывать каждую сделку со всеми правообладателями.

Становится работоспособным механизм залога (как в связи с появлением прямого разрешения обращать взыскание на заложенное автором исключительное право, так и благодаря введению специальной статьи о залоге исключительных прав).

Расширяется список возможных договоров за счёт введения в сфере авторского права механизма открытых лицензий, и тем самым становятся полностью применимыми в Российской Федерации договоры типа Creative Commons и им подобные, что важно прежде всего в сфере «электронного» использования произведений.

Наконец, разрешаются безвозмездные лицензионные договоры между коммерческими организациями (кроме случаев предоставления исключительной лицензии на территории всего мира и на весь срок действия авторского права), сужается перечень случаев установления государством минимальных размеров вознаграждения, выплачиваемого авторам, и т.д.

Другое важное направление изменения законодательства об авторском праве – корректировка ограничений исключительного права. На первый взгляд может показаться, что интересы правообладателей пострадали, так как объём ограничений несколько расширился. В действительности речь идёт лишь о тех случаях, когда такие ограничения уже давно возникли фактически, и признавать их на уровне закона рано или поздно пришлось бы. Так, закон разрешает воспроизводить в прессе, сообщать в эфир или по кабелю правомерно опубликованные в газетах или журналах статьи по текущим экономическим, политическим, социальным и религиозным вопросам, произнесённые политические речи, обращения, доклады и т.д. Логично приравнять к указанным способам и использование в информационных сетях. К указанной группе изменений нужно отнести и расширение возможностей использования произведений в некоторых социально важных целях (например, слепыми и слабовидящими людьми) и т.д.

Правильнее говорить, что во всех этих случаях закон не столько дополнительно ограничил исключительные права на произведения, сколько упорядочил и ввёл в правовые рамки использование произведений в ситуациях, когда общество должно иметь определённые возможности и где полный запрет будет заведомо нереализуем.

Отдельно стоит остановиться на ст. 1275, посвящённой использованию произведений библиотеками, архивами и образовательными учреждениями. Данная статья, среди прочего, допускает создание библиотеками и архивами электронных копий имеющихся у них произведений. Это положение вызвало ожесточённые споры, причём на каком-то этапе казалось, что найти компромисс так и не удастся. Тем не менее представляется, что задачу всё же удалось решить: закреплённый в законе вариант позволяет библиотекам и архивам избежать риска утраты наиболее важных и ценных для них экземпляров и в то же время достаточно защищает интересы издателей. Закон разрешает создавать лишь единичные копии при отсутствии цели извлечения прибыли в отношении ограниченного перечня видов работ, причём применительно к произведениями, имеющим исключительно научное и образовательное значение. Специально подчёркивается, что они не должны были переиздаваться на территории Российской Федерации свыше 10 лет и т.д.

Важно, что указанная статья заведомо исключает всякое сетевое использование (в том числе и посредством виртуальных читальных залов) созданных копий: произведение может предоставляться только в помещении самой библиотеки или архива и при условии исключения возможности дальнейшего создания копий произведения в электронной форме (а такая копия при сетевых способах использования возникает неизбежно). Таким образом, сетевое использование библиотечных фондов потребует разрешения правообладателей.

Исходя из этого избранный вариант в целом следует признать отвечающим интересам как общества, так и издателей. Однако и здесь остаются определённые пробелы, восполнять которые всё равно придётся.

Прежде всего, это урегулирование сетевых библиотек. Их статус и возможности использования произведений должны быть прямо определены на уровне закона. Но для этого потребуется достижение хотя бы какого-нибудь консенсуса в обществе по указанному вопросу, а насколько непросто этого достичь, показывает спор по поводу ст. 1275 ГК РФ.

И второй – это разрешение вопросов ответственности провайдера. Введённый прошлогодним «антипиратским» законом вариант и делающиеся сейчас попытки его развить нельзя признать вполне удовлетворительными. Здесь необходимо системное решение. Его целесообразно искать на базе самостоятельного закона об информационных посредниках, который урегулирует соответствующие отношения в комплексе.

Однако это дело будущего; пока же предстоит осваивать новый закон, который открывает как перед бизнесом, так и перед пользователями новые возможности.