18 марта 2013

Интервью генерального директора РГБ Александра Вислого "Российской газете"

В советские времена, когда хорошая книга была дефицитом, обладатели мало-мальски приличных собраний оберегали свои сокровища от покушений шутливой табличкой: "Не шарь по полкам жадным взглядом, здесь книги не даются на дом". Шарить по полкам больше не обязательно. Книги на дом теперь выдает Интернет. Вот и Российская государственная библиотека (РГБ) переводит бумажные страницы своих собраний в электронный формат. Что ожидает ее дальше, когда Интернет делает уже необязательным посещение читальных залов? Как вообще будет складываться судьба публичных библиотек в эпоху цифровых технологий? Об этом мы говорили с генеральным директором Российской государственной библиотеки Александром Вислым.

Вчера на сайте РГБ я прочитал объявление, что в такой-то день в этих стенах состоится лекция-консультация "Электронный каталог РГБ. Основы поиска информации. Электронный заказ". Как часто проводятся такие лекции?

Александр Вислый: Несколько раз в месяц. По разным темам.

Насколько я понимаю, модернизация библиотеки продолжается. Карточный каталог уже полностью вытеснен электронным?

Александр Вислый: Нет, карточный еще доступен читателям. Он до последнего времени пополнялся. Теперь его частично закрыли, но некоторые разделы еще пополняются. Мы пока не готовы отказаться от карточного каталога. Чтобы его убрать в подвал и законсервировать, надо, чтобы вся информация из него была представлена в электронном виде. А там есть рукописные карточки. Они остались от тех времен, когда не было пишущих машинок. Чтобы эти карточки перевести в электронную форму, их надо заново набрать. Кроме того, их надо перепроверить. Мы планируем к 2014-2015 годам русскоязычную часть генерального алфавитного каталога перевести в электронный вид. Потом в течение пяти лет два каталога, карточный и электронный, будут существовать параллельно, и только после этого мы законсервируем карточный каталог и уберем его на долгое хранение.

Какая доля карточного каталога уже переведена в электронный вид?

Александр Вислый: Примерно две трети. Это тяжелая кропотливая работа. Когда она будет завершена, получится, по нашим оценкам, примерно 15 миллионов записей.

Но документов в библиотеке 40 миллионов.

Александр Вислый: Да, их значительно больше, чем записей. Дело в том, что многие документы хранятся в двух экземплярах, а некоторые и в трех. Если речь идет о периодике, то, скажем, "Российская газета" - это одна запись, но за ней выстраивается целая куча годовых подшивок. Количество записей в электронном каталоге и количество документов - это разные вещи.

Я зашел в электронный каталог, из любопытства набрал названия нескольких своих книг, убедился, что эти книги имеются в РГБ, но про каждую в конце было сказано: "Данный документ не оцифрован". Я понимаю, что это касается не только моих книг. Что происходит с оцифровкой?

Александр Вислый: Основное препятствие здесь - не технологическое. Это вопрос авторских прав. По закону, чтобы оцифровать книжку, защищенную авторским правом, мне нужен письменный договор со всеми правообладателями. Если это, скажем, научная монография и у нее пять авторов, то надо их всех опросить и от каждого добиться согласия. Положим, вы согласовали с таким-то, а потом объявился еще кто-то и сказал "нет". Еще сложнее, когда автор уже умер. Правообладание действует в течение семидесяти лет после смерти. Получается, что надо найти всех возможных наследников и с ними заключить письменные договоры. Это тупик. Есть указ президента о том, что 10 процентов актуальной литературы должно включаться в Национальную электронную библиотеку. Мы сейчас заключаем договоры с издательствами, платим им деньги, причем немалые, и едва-едва набираем эти 10 процентов. Приходим в одно издательство, говорим: уважаемые коллеги, мы хотели бы получить такие-то и такие-то ваши книги. Они отвечают: ничего не дадим, сами будем торговать. Идем в другое издательство, где имеются аналогичные книги. Там такой же разговор.

А если напрямую к автору?

Александр Вислый: Это еще сложнее. Чаще всего автор сам не знает, какой договор он подписал с издательством. Он может не помнить, на сколько лет передал права, передавал ли исключительные права, передавал ли права на электронную копию... Это все долго и трудно.

Ряд деятелей культуры, и вы в том числе, обратились с открытым письмом к депутатам Госдумы, в котором просили внести поправки в четвертую часть Гражданского кодекса. Согласно этим поправкам, научную и образовательную литературу библиотеки могут оцифровывать без разрешения авторов. Какова реакция на это письмо?

Александр Вислый: Проект поправок был принят в первом чтении, но потом дело заглохло.

Кто возражает против упрощенной процедуры оцифровки?

Александр Вислый: Возражает, во-первых, издательское сообщество. Оно говорит: если библиотеки начнут цифровать, не спрашивая правообладателя, мы потерям в продажах. Второе препятствие - зарубежное законодательство. Допустим, существует переводная книжка английского ученого. Если ее оцифровать, наш переводчик ничего с этого не получит, но начнутся иски с той стороны.